Кухулин: Главный герой ирландского эпоса

Сага о Кухулине

Кухулин — главный герой ирландского эпоса. Ирландцы — народ кельтского происхождения. В середине I тысячелетия до нашей эры кельтские племена населяли значительную часть Европы. В VI веке до нашей эры они захватили Британские острова, покорив местное племя пиктов.

Впоследствии под натиском германцев и римлян кельты были оттеснены на юго-запад Британских островов.

Самым крупным очагом кельтской культуры стал остров Ирландия.

В языческую эпоху хранителями древних преданий в Ирландии были жрецы-друиды. После введения христианства, в V веке, друиды исчезли. Как утверждала народная молва, исчезли в прямом смысле слова – таинственно растворились в воздухе. Их роль в значительной степени перешла к филидам — так называли магов, поэтов-певцов и прорицателей.

Известно, что в V веке в Ирландии стали появляться особые школы филидов, содержавшиеся на общественные средства. Обучение в таких школах длилось двенадцать лет. Ученики должны были изучить и запомнить более тысячи древних поэм, сказаний, магических заклинаний. Интерес к подобным знаниям был чрезвычайно велик. Временами, в школах филидов обучалось до трети населения Ирландии.

Филиды сохраняли и совершенствовали древние сказания в устной форме. Христианские монахи-ирландцы, будучи грамотными, со временем начали записывать народные предания о богах и героях.

В IX веке Ирландия, как и большинство стран Европы, подвергалась опустошительным набегам датских и норвежских викингов.

Ирландские предания — важная часть национальной культуры. Именно поэтому ирландцы как величайшую ценность спасали от врагов древние рукописи. Наиболее образованные монахи и светские литераторы усердно собирали эти рукописи воедино.

В IX веке разрозненные, существовавшие в различных вариантах сказания были приведены в стройную систему, объединены в циклы.

Наиболее значительная часть ирландского эпоса — это цикл саг о Кухулине, в который входит около ста сказаний.

Самая древняя рукопись, содержащая сказания о Кухулине — «Книга Бурой Коровы», названная так по материалу, из которого сделан ее переплет, была написана около 1100 года. Возникновение этих сказаний, скорее всего, относится к VI–VII векам.

Саги о Кухулине отчасти имеют под собой историческую основу. Время их действия, по традиции, относят к рубежу нашей эры. По преданию, Ирландия делилась тогда на пять королевств. Это Улад, Лейнстер, Коннахт, Мунстер и Миде. Кухулин – герой Улада.

В ирландских исторических анналах, составленных в VIII–IX веках указываются даже точные даты жизни Кухулина (34 год до н.э. – 2 год н.э.). Однако, большинство специалистов считают сведения, содержащиеся в этих анналах, «условно-историческими», то есть относящимися к области легенд.

Тем не менее, в сагах о Кухулине встречаются и вполне достоверные приметы эпохи рубежа нашей эры. Подробные описания оружия, приемов боя, одежды, украшений, утвари, содержащиеся в сагах, подтверждаются как рассказами античных авторов, так и археологическими находками. На севере Ирландии, в нескольких километрах от современного города Арма, сохранились следы укреплений Эмайн Махи — столицы Улада.

Хотя саги о Кухулине складывались главным образом уже в христианскую эпоху, в них содержится много языческих мотивов, элементов мифологии древних кельтов.

Так, Кухулин является сыном Луга — бога света, искусств и ремесел, и сам наделен магическими способностями. Нередко в сагах появляются фантастические существа — сиды. Одни из них дружественны, другие — враждебны героям.

Вероятнее всего, в образе Кухулина слились воедино несколько исторических и мифологических персонажей, олицетворяющих в народном сознании доблесть, благородство и другие черты национального характера.

Цикл сказаний о Кухулине открывается сагой о его рождении.

Кухулин: Рождение и детство

Кухулин убивает пса Кулана

Однажды в окрестностях Эмайн Махи, столицы уладов, появились тучи птиц невиданного до тех пор облика и расцветки. Стали птицы расклевывать плоды на деревьях и зерна в колосьях, выщипывать траву до самого корня, оставляя лишь сухую землю да голые камни.

Конхобар, король уладов, снарядил девять колесниц, собрал лучших стрелков и отправился на охоту, чтобы истребить этих птиц и спасти страну от разорения.

Колесницей короля управляла его сестра — юная Дехтире.

Охотники спугнули птиц и стали их преследовать. Однако, до самой темноты не смогли подстрелить ни одной.

Оказались охотники в незнакомом лесу. Меж тем, совсем стемнело. Король послал двоих слуг поискать какого-нибудь ночлега. Долго бродили слуги по лесу, пока не увидели на поляне бедняцкое жилище.

Вернулись слуги к королю и сказали, что нашли дом, но такой тесный и бедный, что вряд ли там можно заночевать королю со свитой.

Все же король отправился к тому дому. Хозяева — муж и жена — почтительно приветствовали его и пригласили войти. Как ни был мал дом – уместились в нем все, кто был с королем. Как ни был беден – гостям подали угощение — и все насытились.

Потом хозяин сказал королю: «Моя жена должна нынче родить. Было бы хорошо, если б твоя сестра помогла ей при родах».

Дехтире пошла за перегородку, где жена хозяина уже начала мучиться родами, и оставалась с ней всю ночь. Утром женщина родила сына.

И тут же не стало ни дома, ни его хозяев. Оказались улады среди дикого леса. Только подле Дехтире лежал на земле новорожденный младенец.

Улады вернулись в Эмайн Маху, взяв ребенка с собой.

Дехтире стала заботиться о нем и полюбила, как сына. Но мальчик заболел и умер.

Очень горевала о нем Дехтире. Три дня не пила она и не ела, а только проливала горькие слезы.

На четвертый день одолела ее великая жажда. Подали Дехтире напиться, но в воде оказалась какая-то букашка. Дунула Дехтире, чтобы ее отогнать, но букашка прыгнула ей в рот — и девушка ее проглотила.

И тут же зачала Дехтире ребенка.

Ночью во сне явился ей Луг — бог солнечного света, искусств и ремесел — и сказал: «Я избрал тебя из всех женщин: мой сын — в твоем чреве. Он станет великим героем, а имя ему следует дать Сетанта».

И вот родила Дехтире сына. Было у него в глазах семь зрачков, три в одном и четыре в другом, а на руках и ногах — по семи пальцев.

Как велел Луг, Дехтире назвала сына Сетантой. Но недолго носил он это имя. Когда ему было шесть лет, он получил прозванье Кухулин. Вот как это получилось.

Однажды король Конхобар со своими воинами, а Дехтире со своими служанками отправились на пир, что давал в своем доме кузнец по имени Кулан. Позвали с собой и Сетанту. Но он в то время играл в мяч со ста пятьюдесятью взрослыми юношами, неизменно их побеждая, и пообещал прийти позже.

Наконец закончил Сетанта игру и пошел к дому Кулана. А был у кузнеца пес, такой огромный и свирепый, что целый отряд воинов не смог бы его одолеть.

Оскалил пес страшные клыки, зарычал на Сетанту и хотел его разорвать. Но мальчик поднял с земли тяжелый камень, метнул в открытую пасть — и пес пал бездыханным.

Вышли на шум хозяин и гости, подивились силе и храбрости шестилетнего ребенка.

Сказал ему Кулан: «Я рад приветствовать сына твоих отца и матери, хоть и лишил ты меня верного слуги, который стерег мой дом, мое добро и мои стада».

Сетанта сказал: «Я отыщу щенка того же семени, что и твой пес, и выращу его для тебя. А до тех пор буду сам стеречь твой дом, твое добро и твои стада».

И все признали, что это будет справедливо.

КНИГА ДЛЯ ЦЕНИТЕЛЕЙ: ИРЛАНДСКИЕ САГИ

С тех пор получил Сетанта прозванье Кухулин — «Пес Кулана».

Женитьба Кухулина

Кухулин ухаживает за Эмер

Когда стал Кухулин юношей, то не было ему равного во всей Ирландии ни по силе, ни по храбрости, ни по красоте. Кроме того, был он мудр, красноречив, умел играть в шахматы и прочие игры, владел искусством счета и обладал даром пророчества.

Все уладские женщины — будь то девушки, мужние жены или вдовы — любили его безмерно.

Забеспокоились мужья и отцы, стали просить короля Конхобара, чтобы он поскорее женил Кухулина.

Король послал девятерых гонцов во все концы Ирландии искать для Кухулина невесту. Ровно через год вернулись гонцы и сказали, что нигде не нашли достойной девушки.

Тогда Кухулин решил сам отправиться на поиски.

Прослышал он, что у короля Форгала Хитрого есть дочь Эмер, которая прекрасна и мудра, обладает сладкой речью, умеет петь, а в искусстве вышивания превосходит всех женщин Ирландии.

Он запряг в колесницу двух коней и поехал туда, где жила Эмер, чтобы посмотреть на нее и, если окажется правдой все, что о ней говорят, посвататься к ней.

Эмер в то время гуляла в саду со своими подругами и служанками. Услышали девушки, как стучат по дороге конские копыта и скрипят колеса, покрикивает на лошадей возница и звенит оружие. Сказала Эмер одной из служанок: «Пойди, посмотри, что за герой едет к нам».

Вышла служанка за ворота, взглянула на дорогу, потом вернулась и сказала госпоже: «Мчится по дороге колесница, запряженная двумя конями. Один из них серый, широкобедрый, земля дрожит под его тяжелыми копытами. Другой — черный, как смоль, тонконогий, несется по земле, словно по воздуху, едва касаясь копытами травы. Колесница сделана из витых ивовых прутьев, колеса — из светлой бронзы, ее борта обиты яркой медью. Едет на колеснице прекраснейший из героев. Надувает он румяные щеки, глаза его сверкают, как пламя, брови его — чернее угля, зубы — белее жемчуга. На нем одежда алого цвета, на груди — золотая пряжка. На плечах его белый плащ, затканный красными и золотыми нитями. У бедра — меч с золотой рукояткой, на руке — щит с серебряной оковкой».

Вот подъехал Кухулин к девушкам, сошел с колесницы.

Эмер, приветствуя его, сказала: «Пусть будет гладкой твоя дорога!» Кухулин ответил: «Желаю тебе не знать никакого зла!» И завели они между собой учтивую беседу.

Спросила Эмер: «Как твое имя, герой, и велики ли твои подвиги и слава?» Ответил Кухулин: «Зовусь я Кухулин, и клянусь тебе, что совершу такие подвиги, молва о которых пройдет по всему свету». Спросила Эмер: «А какова твоя сила?» Ответил Кухулин: «Одной трети моей силы хватит, чтобы победить тридцать воинов».

Спросила Эмер: «А где и как был ты воспитан?» Ответил Кухулин: «Рос я не как бедняк — между лавкой и квашней, между очагом и дверью в кладовую. Воспитал меня мой приемный отец король Конхобар — среди воинов и колесничих, среди друидов и ученых людей, среди певцов и музыкантов».

Потом спросил Кухулин: «А что ты можешь рассказать о себе?» Сказала Эмер: «Отец мой — Форгал Хитрый — храбрее любого воина, учёнее друида, сладкоречивие певца. Воспитал он меня по древнему обычаю, в добродетели и благонравии. Много славных воинов добивались моей руки, но я — неприступная гора, я — воин, который не сдается, я — камыш, что растет в уединении. Нет женщины, равной мне, во всей Ирландии».

«Коли так, — сказал Кухулин, — почему бы нам не соединиться?» Ответила Эмер: «Я выйду замуж лишь за того, кто сразится с трижды девятью воинами — и поразит их одним ударом».

Сказал Кухулин: «Я совершу это для тебя».

«Тогда, — сказала Эмер, — я обещаю стать твоей женой — и исполню свое обещание».

После этого Кухулин вскочил на свою колесницу — и уехал. Узнал Форгал Хитрый, что Кухулин хочет жениться на его дочери, и решил воспрепятствовать этому.

Нарядился он в чужеземное платье и отправился ко двору короля Конхобара, назвавшись послом из страны галлов.

С почетом принял Конхобар мнимого посла, устроил в честь него пир.

На пиру разговор зашел о воинском искусстве, и сказал Форгал Хитрый, что далеко на востоке есть воительница по имени Скатах. Владеет она тайными боевыми приемами, и тот, кто побывает у нее в ученье, станет искуснейшим воином на всем свете.

Услышал это Кухулин и спросил: «А как найти воительницу Скатах?» Ответил Форгал: «Живет она на острове посреди моря. Далек и труден путь к ее жилищу. Нужно пройти Равнину Несчастий, миновать Долину Опасностей, переправиться на остров по Неприступному Мосту. Лишь доблестному воину этот путь под силу», — а сам подумал, что и доблестный воин того пути не осилит, что погибнет в дороге Кухулин.

Вот пустился Кухулин в путь. Прошел он Равнину Несчастий, где ноги путника прилипали к земле, миновал Долину Опасностей, кишащую свирепыми чудовищами, и подошел к Неприступному Мосту, что был перекинут с берега моря на остров, где жила воительница Скатах.

Только ступил Кухулин на мост, как другой его конец внезапно вздыбился — и отшвырнул Кухулина назад. Трижды пытался Кухулин перейти через мост, но не смог этого сделать. Тогда впал он в великую ярость, одним прыжком перенесся на середину моста, а вторым — на остров.

Подошел Кухулин к жилищу воительницы, стукнул в дверь древком копья, да так, что пробил дверь насквозь.

И сказала Скатах: «Стучит в мою дверь доблестный воин».

Стал Кухулин учиться у Скатах боевому искусству. Освоил прием вихря и прием грома, прыжок кота и прыжок лосося, геройский клич и геройский удар, бег по копью и стояние на его острие. Через год не было на всем свете воина, ему равного.

Тем временем Форгал Хитрый, думая, что Кухулин погиб, просватал дочь за соседнего короля Лугайда. Но Эмер поклялась своей жизнью, что любит Кухулина, и сказала, что стать женой другого было бы для нее бесчестьем. Разгневался Форгал Хитрый и запер дочь в одном из покоев своего замка.

Меж тем, закончилось обучение Кухулина, и он вернулся в Ирландию. Узнал он, что Эмер сидит в заточении, и напал на замок Форгала. Прыжком лосося перенесся он через три стены, окружавших замок, геройским ударом поразил “трижды девять” воинов, охранявших Эмер.

Устрашенный Форгал хотел спастись бегством, взобрался на замковый вал, но сорвался с него — и разбился насмерть.

А Кухулин отвез Эмер в Эмайн Маху. Там сыграли они свадьбу, и была Эмер Кухулину верной женой до самой его смерти.

Сага о Кухулине: Кухулин на Острове Блаженства

Кухулин

В одной из саг рассказывается о путешествии Кухулина в потусторонний мир – мир сидов.

Сиды — «волшебный народ» — персонажи кельтских мифов. Сиды превосходят людей силой и мудростью, наделены магическим даром, вечной юностью и красотой. С установлением христианства к числу сидов были отнесены и древние языческие боги.

Именно кельтские сиды послужили прообразом популярнейших персонажей более поздних, в том числе и литературных, сказок — фей и эльфов.

Сиды обитали или в глубине зеленых холмов, или на чудесном Острове Блаженства, куда нет пути простым смертным.

Ирландцы утверждают, что с утесов западного побережья Ирландии в ясную погоду можно увидеть очертания этого острова.

Проникновение героя в потусторонний мир — распространенный сюжет в эпосе разных народов. Но Кухулин не просто проникает на Остров Блаженства, а отправляется туда по просьбе самих сидов, чтобы помочь им.

…Однажды, 1-го ноября — в день праздника начала зимы собрались улады на берегу озера близ Эмайн Махи. Они веселились и пировали, состязались в ловкости и слушали певцов-сказителей.

Вдруг прилетела и опустилась на озеро стая красивых птиц.

Сказали уладские женщины, бывшие на празднике: «Ах, если бы кто-нибудь изловил этих птиц для нас!» Заспорили они, кому из уладов по силам совершить такое.

Красавица Этне Ингуба сказала: «Если кто и сможет поймать целую стаю птиц, то только Кухулин».

Стали женщины просить Кухулина, чтобы сделал он им такой приятный подарок.

Подошел Кухулин к самой воде, громким криком вспугнул птиц, метнул камень из пращи — и сбил на лету всю стаю.

Досталось женщинам каждой по две птицы, лишь красавица Этне осталась ни с чем.

Сказал ей Кухулин: «Не сердись. Обещаю, что первых же птиц, которых увижу, добуду для тебя».

Тут появились в небе две птицы, прекраснее которых прежде никто не видывал. Были они соединены друг с другом цепочкой из червонного золота.

Взялся Кухулин за пращу, но рыжеволосый Лойг — его возница и друг — сказал: «Кухулин, послушай доброго совета: не трогай этих птиц. По всему видать, наделены они тайной силой».

Но Кухулин ответил: «Может, это и так, но я обещал Этне добыть для нее первых птиц, которых увижу, — и сдержу свое обещание».

Метнул Кухулин камень из пращи — просвистел камень в воздухе и упал на землю, не попав в птиц.

«Горе мне! — воскликнул Кухулин. — С тех пор, как я взял в руки оружие, никогда еще не давал промаха!» Метнул он в птиц другой камень — и опять промахнулся. Метнул третий камень, но птицы были уже далеко и вскоре скрылись из глаз.

Охватили Кухулина стыд и досада. Молча отошел он в сторону, прислонился к большому камню — и вдруг погрузился в сон.

КНИГА: Легенды Зеленого острова. Ирландские саги

Во сне увидел он двух красавиц. Одна была в зеленом плаще, другая — в пурпурном. В руках они держали плети. Взмахнули красавицы плетьми, засмеялись — и стали хлестать Кухулина. Хлестали так долго, что Кухулин почувствовал себя близким к смерти.

Собрались улады вокруг, поняли, что творится со спящим что-то неладное, и хотели было разбудить, но один мудрый старец сказал: «Не троньте его, ибо он сейчас во власти видения».

Наконец Кухулин пробудился. Улады спросили: «Что с тобой было?» Но Кухулин смог только сказать: «Отнесите меня домой» — и рухнул на землю.

С того дня тяжко захворал Кухулин, лежал на своем ложе недвижный, словно мертвый, и никому не говорил ни слова.

Так прошел ровно год — и вновь наступил праздник начала зимы. Но в этот день не было обычного веселья. Друзья сидели вокруг ложа Кухулина и горевали. Его жена Эмер спела такую песню:

О, восстань от сна, герой Улада!..
Долгое лежанье отнимает силу,
Сон чрезмерный вреден, как сытому — пища,
Он вестник смерти, ее брат родной…

Вдруг появился некий человек и сказал: «О, Кухулин, горестен теперь твой вид, но недолго пребывать тебе в болезни. Нынче ночью приходи к тому камню, где год назад тебе было виденье. Там будет ждать тебя одна из моих сестер». Так сказал человек и исчез. И поняли все, видевшие это, что был перед ними не человек, а сид.

Кухулин тут же поднялся со своего ложа — и стал здоров, как прежде.

Ночью пошел он к камню. Там встретила его сида в зеленом плаще — одна из красавиц, виденных им во сне. Она сказала: «В добрый час, Кухулин!» Кухулин ответил: «Недоброй была наша давешняя встреча».

Сказала сида: «Я не хочу тебе зла, а прошу помощи для моего народа. Мы обитаем среди светлых вод, на Острове Блаженства. Меня зовут Либан. Мой муж — Лабрайд — Меч Быстрый в Бою — много лет ведет войну со своими врагами и не может их одолеть. Помоги ему победить — и ты получишь в награду мою сестру прекрасную Фанд. Из любви к тебе она покинула своего мужа, повелителя морской стихии Мананнана, которого прежде любила».

Мрачен стал Кухулин и сказал: «Я бы охотнее отправился в какие-нибудь другие края, ибо слыхал, что на Острове Блаженства властвуют силы, чуждые смертным».

Но Кухулин не мог отказать просящему, и пошел следом за сидой Либан к берегу моря. Там они сели в бронзовую ладью и переправились на Остров Блаженства.

Либан привела Кухулина в жилище своего мужа Лабрайда. Богат был Лабрайд – Меч Быстрый в Бою. На западной стороне его двора паслись пестрогривые кони, на восточном — гуляли сладкогласые птицы. Посредине стояло серебряное дерево с золотыми листьями, а вокруг — еще триста тридцать деревьев. На каждом из них росло столько плодов, что ими могли насытиться триста человек. И были все те плоды без жесткой кожуры.

А еще был у Лабрайда бочонок с веселящим пивом, и сколько бы из него ни пили, бочонок всегда оставался полнехонек.

Вот вошел Кухулин в дом Лабрайда. Крышу там подпирали столбы из серебра, столешницы были позолочены. Ложа стояли на бронзовых ножках, а освещался дом не огнем, а сиянием драгоценных каменьев. Встретили Кухулина трижды пятьдесят женщин, поклонились ему и сказали: «Привет тебе ради той, с кем ты пришел, и ради тебя самого!» Спросила Либан: «Где муж мой Лабрайд?» Ответили женщины: «Твой муж бьется с врагами».

Вскоре вернулся Лабрайд – Меч Быстрый в Бою. Нерадостен был его вид.

Сказала мужу Либан: «Привет тебе, о Лабрайд, храбрейший из воинов, сокрушитель сильных!» Но ничего не ответил Лабрайд жене.

Тогда сказала Либан: «Привет тебе, о Лабрайд, стремящийся в бой, не страшащийся ран!» По-прежнему безмолствовал ее муж.

И в третий раз заговорила Либан: «Привет тебе, о Лабрайд, бесстрашный, как буря, могучий, как море!» Тогда ответил Лабрайд: «Не мила мне твоя речь, женщина! Жестокой была нынче битва, но не мне досталась победа».

«Порадуйся же, — сказала Либан — Кухулин здесь, с нами!» Лабрайд приветствовал Кухулина. Кухулин сказал: «Идем, взглянем на вражеское войско».

Вышли они в поле. Врагов было так много, что, казалось, заполонили они всю страну.

Сказал Кухулин Лабрайду: «Теперь удались. Я один сражусь с твоими врагами».

Испустил Кухулин боевой клич — и ринулся в битву. Словно молния разил его меч, одним ударом поражал Кухулин тридцать человек. В ужасе убежали враги с поля боя. Но воинственный пыл Кухулина еще не иссяк.

Тогда испугались сиды, что обратится ярость Кухулина против них самих. Принесли они три чана ледяной воды, чтобы мог Кухулин остудить свою ярость. Прыгнул он в первый чан — вода в нем обратилась в пар, прыгнул во второй — вода закипела, прыгнул в третий — стала вода в чане так горяча, что не всякий бы выдержал.

Со славой вернулся Кухулин с поля боя. Женщины пели ему хвалебную песню:

Дивный герой на колеснице
Возвращается к нам; он безбород и юн.
Прекрасен и слажен его победный въезд
Этим вечером после боя…

Красивы были женщины в стране сидов, но лучше всех — сестра Либан, сида по имени Фанд. Имя это значит «слеза», ибо чиста и непорочна была душа красавицы.

Сказала Фанд Кухулину: «Долго ждала я тебя — и вот дождалась!» Целый месяц провел Кухулин с прекрасной Фанд, но пришла пора возвращаться ему домой.

Сказала Фанд на прощанье: «Когда бы ты меня ни позвал — я приду».

Вернулся Кухулин в Эмайн Маху и зажил по-прежнему. Но вскоре затосковал он по прекрасной Фанд, позвал ее — и она откликнулась, как обещала. Условились они встретиться ночью на берегу моря.

Узнала о предстоящем свидании жена Кухулина Эмер. Взяла она острый нож из голубой стали, позвала пятьдесят знатных женщин и пошла на берег моря, чтобы убить соперницу, похитившую у нее любовь мужа.

Вот предстала Эмер перед своим мужем и Фанд.

В страхе воскликнула Фанд: «О, Кухулин! Подобна свирепому воину, устремляющемуся в битву, твоя жена. Нож из голубой стали в ее руке!» Кухулин сказал возлюбленной: «Не бойся, не тронет тебя Эмер». Потом сказал жене: «Я не стану силой отнимать у тебя нож. Я отступлю перед тобой, как отступают перед другом, и твоя ярость сама утихнет».

Спросила Эмер: «Ответь мне, Кухулин, почему ты покрыл меня позором, почему предпочел мне другую?» Ответил Кухулин: «Фанд прекрасна, мудра и чиста, происходит из знатного рода, искусна в вышивании и всяком другом рукоделии».

Сказала Эмер: «Женщина, которую ты так хвалишь, ничуть не лучше меня. Но так уж повелось: все яркое — красиво, запретное — сладко, новое — желанно, а привычное — постыло».

«Клянусь, — воскликнул Кухулин, — ты дорога мне не меньше, чем была прежде, и я никогда тебя не покину!» «Увы, — сказала Фанд, — этого-то я и боялась. Не тебя, Эмер, а меня покидает нынче Кухулин. Хотела бы я остаться с ним навсегда, но должна уйти, ибо вижу теперь, что любовь моя к нему безответна. Я возвращаюсь в свою страну. Больше не коснется любимого моя рука, но душа моя будет стремиться к нему вечно!» Тут охватила ее скорбь и печаль, и заплакала Фанд горючими слезами.

Вдруг вспенилась морская гладь — то скакал на своей колеснице повелитель морской стихии, муж прекрасной Фанд — Мананнан. Узнал он, что его жене угрожает соперница, что покидает ее возлюбленный — и поспешил к ней на помощь.

Стыд и раскаянье охватили Фанд и она сказала: «Вот супруг мой Мананнан, прекрасный и благородный всадник, покрытый морскою пеной. Ему нет нужды в деревянной ладье, мудрость его проницает расстоянье, знает он, что происходит вдали от него. Никогда ничем он меня не обидел, и было время, когда я его любила, была ему верной женой. Но хрупка любовь, неисповедимы ее пути. Я разлюбила Мананнана, полюбила другого, но тот, кого я полюбила, нынче принес мне горькое страданье».

Мананнан достиг берега, остановил свою колесницу и сказал: «Привет тебе, Фанд! Решай, последуешь ли ты за мной, или останешься ждать, когда вернется к тебе Кухулин».

Ответила Фанд: «Я последую за тобой, потому что Кухулин никогда ко мне не вернется!» Увидел Кухулин, что удаляется Фанд с Мананном, воскликнул: «Как могло такое случиться?» Рыжий Лойг, его верный возница, сказал: «Фанд удаляется с Мананном, потому что она не полюбилась тебе больше Эмер».

Тогда совершил Кухулин три великих прыжка, умчался в горы и долгое время жил там, не принимая ни пищи, ни питья.

Эмер пошла к королю Конхобару и рассказала ему обо всем, что случилось.

Конхобар послал к Кухулину ведунов и друидов. Кухулин хотел их убить, но они крепко ухватили его за руки и за ноги и стали петь над ним волшебные песни, а потом поднесли ему напиток забвения. Выпил его Кухулин и забыл прекрасную Фанд.

КНИГА: Легенды и мифы Ирландии

А Мананнан, чтобы не встретились больше Кухулин и Фанд, взмахнул между ними своим плащом.

Сага о Кухулине: Похищение быка из Куальнге

Проклятие Махи

Ирландские саги, как правило, невелики по объему и рассчитаны на то, чтобы их можно было рассказать в течение одного вечера.

Исключение составляет сага, известная под названием «Похищение быка из Куальнге». В ее рукописи, относящейся к XII веку, содержится краткое предисловие, озаглавленное «Как было найдено «Похищение быка из Куальнге». Начинается оно так: «Собрались однажды поэты со всей Ирландии, дабы выяснить, знает ли кто-нибудь из них «Похищение быка из Куальнге» целиком. Но сказал каждый из них, что известна ему лишь часть».

Поэты решили отыскать полный текст саги, и один из них, Миурген, оказался в своих странствиях возле могилы одного из участников «Похищения», по имени Фергус. «И тогда явился перед ним Фергус во всем великолепии своем — с каштановыми кудрями, в зеленом плаще, с мечом с золотой рукоятью, в сандалиях с бронзовыми пряжками. Рассказал ему Фергус все «Похищение» целиком, как все случилось тогда, от начала и до конца».

Сага рассказывает о борьбе, которую вели между собой два ирландских королевства Улад и Коннахт за обладание чудесным быком.

Охрана стад была постоянной заботой древних ирландцев. Нередки были случаи угона чужого скота, что приводило к многочисленным и подчас серьезным столкновениям. В саге такое столкновение приобретает эпический характер.

Войско королевства Коннахт возглавляет королева Медб. Женщины-воительницы встречаются в ирландских сагах неоднократно (достаточно вспомнить Скатах, у которой Кухулин обучался военному искусству). Объясняется это тем, что в Ирландии очень долго сохранялись пережитки матриархата. Женщины владели собственным имуществом, принимали участие в сражениях. Лишь в 697 году был принят закон об освобождении женщин от воинской повинности.

Как-то раз, ложась спать, король Коннахта Айлиль и его жена королева Медб заспорили, кто из них был богаче до того, как соединили они свои владения.

Айлиль сказал: «Приумножились твои богатства после того, как я взял тебя в жены».

Медб возразила: «И прежде их было немало. Многое, чем ты сейчас владеешь, принесла тебе я, став твоей женой».

Так спорили они немалое время, а потом решили пересчитать все свое добро, чтобы узнать наверняка, кто из них превосходит другого богатством.

Вот принесли им слуги деревянные чаши и железные кубки, кадки и бочки, чаны для мытья, золотые ожерелья, браслеты, кольца, платье разных цветов, а также полосатое и в клетку. Затем пригнали отары овец из загонов, табуны коней с полей и лугов, стада свиней с косогоров и пустошей.

Все осмотрели и сосчитали король с королевой и увидели, что равны их богатства и числом и добротностью.

Но тут с дальних пастбищ пригнали стада коров. И оказалось, что у Айлиля есть бык по имени Финдбеннах, равного которому по мощи и красоте нету в стаде королевы Медб.

Не в радость стало королеве все ее богатство. Разослала она гонцов по всей Ирландии, чтобы нашли для нее быка не хуже Финдбеннаха.

Отыскался такой бык в королевстве уладов, в краю Куальнге. Звали его Донн Куальнге, то есть Бурый из Куальнге.

Так велик был Донн Куальнге, что сотня воинов могла укрыться в его тени. Пятьдесят телок покрывал он каждый день — и уже через сутки каждая приносила по теленку. А когда вечерами мычал Донн Куальнге у своего сарая, то всякий человек и на севере и на юге, на западе и на востоке мог наслаждаться его звучным мычанием.

Решила королева Медб похитить быка уладов. Собрала она большое войско. Были в нем воины не только из Коннахта, но и из трех других королевств Ирландии — из Мунстера, Лейнстера и Миде.

Выступили в поход войска четырех королевств, чтобы помочь королеве Медб завладеть Донном Куальнге.

Ранним утром подошли они к границе Улада и остановились у реки возле брода. Ночью выпало невиданно много снега, кони проваливались в снег по грудь, пешие воины — по самые плечи.

На другом берегу поджидал врагов Кухулин. Стоял он один, не было с ним никого, кроме верного возницы рыжеволосого Лойга. В одиночку собрался Кухулин защищать границы Улада.

Тут надо рассказать, почему случилось так, что был он один.

В давние времена жил улад по имени Крунху. Жена его умерла, и некому было заботиться об его хозяйстве.

Однажды в дом Крунху вошла женщина, которой он никогда прежде не видел. Прекрасно было ее лицо, строен стан, богата одежда. Ни слова не сказав, развела она огонь в очаге, замесила квашню, испекла хлеб. Целый день хлопотала она по хозяйству, и все, что ни делала — делала хорошо. Вечером женщина взяла ведро, подоила коров, а когда пришло время ложиться спать, погасила огонь и легла под плащ к Крунху.

Так стала красавица его женой. Звали ее Махой, и была она не простой женщиной, а сидой.

Хорошо жили Крунху и Маха. Ни в чем не знали они недостатка, само собой приумножалось их богатство, в доме было тепло и чисто. Но Маха предупредила мужа, чтобы он никому о ней не рассказывал, не хвастался тем, что во многом она превосходит обычных людей.

Раз захотелось Крунху пойти на праздник начала зимы, что каждый год справляли улады на широкой равнине. Стала Маха его отговаривать: «Не ходи. Ведь не сможешь ты удержаться — и расскажешь кому-нибудь обо мне!» Но Крунху обещал молчать и пошел на праздник.

Много собралось там народу, было весело и шумно. Воины состязались в стрельбе из лука, в метании копья и поднятии тяжестей.

Под конец устроили состязание в беге на колесницах. Принял в нем участие и сам король. Королевская колесница, запряженная белыми конями, пришла первой, и все закричали: «Нет ничего во всей Ирландии быстрее этих коней!» И тут Крунху сказал: «Моя жена может бежать быстрее, чем эти кони».

Услышал его слова король, велел привести жену Крунху — пусть она докажет, что ее муж говорит правду.

Привели Маху, и приказал ей король бежать наперегонки с его конями.

Стала Маха просить короля: «Дайте мне отсрочку, ибо я на сносях и близки мои родовые муки».

Но король сказал: «Раз ты отказываешься бежать, значит твой муж солгал — и надлежит его казнить».

Тогда сказала Маха: «Приходится мне согласиться. Но знайте: навлекаете вы на себя беду, обходясь со мною так жестоко!» Велела она пустить вскачь королевских коней, и сама побежала вровень с ними. В конце бега кони отстали, а Маха, добежав, упала на землю и в муках произвела на свет двух близнецов — сына и дочь.

И сказала Маха королю и всем уладам: «Отныне каждый раз, как станут угрожать Уладу враги, все его мужчины будут испытывать муки, подобные мукам рожающей женщины. И так будет девять поколений».

Исполнилось то, что сказала Маха. Тяжким грузом легло на уладов ее проклятье. С той поры в часы опасности настигал уладов жестокий недуг. И лишь Кухулин, рожденный от бога, оказался ему неподвластен.

КНИГА: Легенды, заговоры, суеверия Ирландии

Потому-то и вышел он один, а не вместе со всеми уладами, сражаться с войском четырех королевств.

Вот стоят враги на одном берегу, Кухулин — на другом. И так велик был его воинственный пыл, что снег растаял на тридцать шагов вокруг него. Громко закричал Кухулин, призывая противников помериться с ним силой.

Но воинов четырех королевств охватила робость и каждый из них сказал: «Не я первым пойду на бой с Кухулином, ибо нелегко справиться с ним».

Так прошел день. Когда наступил вечер, войско четырех королевств стало устраиваться на ночлег. Раскинули шатры, развели огонь, сварили себе еду, поужинали и легли спать.

Разгневался Кухулин, схватил пращу и стал метать через реку камни, чтобы разбудить врагов. От этих камней погибло сто воинов.

И продолжалось так не один день и не одну ночь.

Сказала королева Медб: «Ненадолго хватит нашего войска, если каждую ночь станет Кухулин убивать по сотне воинов». И решила она заключить с Кухулином уговор. Пообещала ему молочных коров и красивых невольниц, если укротит он свою пращу и не станет убивать спящих.

Ответил Кухулин: «Не надо мне ни коров, ни невольниц. Пусть лучше каждый день выходит кто-нибудь из ваших воинов, чтобы сразиться со мной один на один. Тогда не придется мне убивать их ночью спящими».

Сказала Медб своему войску: «Лучше терять по одному воину в день, чем по сотне каждую ночь».

Наступило утро. Вышел первый воин на единоборство. Двумя ударами разрубил Кухулин врага натрое: от макушки до пояса, а потом — поперек.

Так началась война Кухулина и войска четырех королевств.

Каждый день вставал Кухулин рано утром и быстро, словно кошка, бегущая к сметане, проделывал все боевые приемы, чтобы не забыть, не растерять их, а потом сражался с одним из вражеских воинов — и всегда побеждал.

Не могли враги перейти границу Улада. По-прежнему далек был от них бык Донн Куальнге.

И никогда бы они его не похитили, если бы не помогла им злая сида по имени Морриган. Она была колдуньей и не любила Кухулина. Отправилась Морриган в Куальнге, села на камень и сказала быку: «Послушай, Донн Куальнге, скоро придет сюда войско четырех королевств, чтобы увести тебя с собой. Уходи отсюда подальше, чтобы они тебя не нашли».

Пошел бык, да только не в глубь страны, а прямо к границе. Тут захватили его враги и угнали в свой лагерь.

Не уберег Кухулин Донна Куальнге! За всю жизнь не было у него большего горя и бесчестья.

А королеве Медб показалось мало, что похитила она Донна Куальнге. Захотелось ей угнать и другую скотину уладов. Поэтому ее войско продолжало стоять у брода, и каждый день высылала она по воину против Кухулина.

Однажды сражался с Кухулиным воин по имени Лох. Был он так храбр и силен, что даже Кухулину оказалось нелегко его одолеть. К тому же вмешалась в бой Морриган — злая сида. Обернулась она скользким черным угрем, обвилась вокруг ног Кухулина. Пока он пытался освободиться. Лох нанес ему удар в грудь. Морриган превратилась в рыжую волчицу, вцепилась в Кухулина зубами. В то время, как Кухулин отрывал ее от себя, снова ранил его Лох.

Но все же Кухулин победил противника, хоть и дважды раненый, поразил Лоха в самое сердце.

Попросил его Лох о последней милости: «Прошу тебя, Кухулин, отступи на шаг, чтобы мог я упасть головой на восток, куда мы стремимся, а не на запад, откуда пришли».

«Воистину, — сказал Кухулин, — это — желание воина». Он отступил на шаг. Лох упал головой к востоку и умер.

Бой Кухулина с Фердиадом

Кухулин и Фердиад

Был у Кухулина среди воинов четырех королевств друг, звали его Фердиад. Некогда оба они обучались у воительницы Скатах боевому искусству и тогда совершили обряд побратимства.

И вот пришел черед Фердиада выйти на бой с Кухулином. Фердиад хотел отказаться, говоря, что не может сражаться с названым братом.

Стала королева Медб его уговаривать. Посулила ему колесницу стоимостью четырежды семь невольниц, цветную одежду, землю на плодородной равнине, освобождение ему самому и его потомству от всех податей и повинностей на вечные времена, а еще — свою дочь красавицу Финдабайр в жены.

Прельстился Фердиад посулами Медб — и вышел сразиться с Кухулином.

Вот приготовились они к бою.

Сказал Кухулин: «Негоже нам биться друг с другом, когда столько раз бились мы вместе».

Ответил Фердиад: «Увы, обещал я сразиться с тобой, и бесчестно было бы мне отказаться от боя».

Сошлись два героя в жестокой схватке. Силой и храбростью Фердиад почти не уступал Кухулину, почти равен был ему воинским искусством.

Страшные раны наносили они друг другу. Птицы, что слетаются на тела убитых, уже кружились над ними, ожидая, что вот-вот один из бойцов упадет и станет их добычей.

Так сражались они от рассвета до вечера. Когда стемнело, герои прекратили бой, обнялись, трижды поцеловались и разошлись по разные стороны брода, чтобы назавтра снова начать сражаться.

Ночь их кони провели в одном загоне, возницы — у одного костра.

Пришел к Кухулину знахарь из ближней деревни, принес целебные травы, стал творить заклинания, чтобы остановить кровь, бегущую из ран, облегчить боль, терзающую тело.

Кухулин велел половину целебных трав отнести на ту сторону брода Фердиаду.

А Фердиад отправил Кухулину половину яств и напитков, что прислала ему королева Медб.

Наутро снова сошлись они в поединке. Отважно было нападение, искусна была защита, и ни один не мог одолеть другого. К вечеру измучились их кони, изнемогли возницы, устали и сами герои. Снова обнялись они, трижды поцеловались — и разошлись до утра.

Утром увидел Кухулин, что лицо побратима бледно, взгляд его потускнел, не блестят, как прежде, его волосы.

Опечалился Кухулин и сказал: «О Фердиад! Вижу, что нынче обречен ты на смерть».

Ответил Фердиад: «О брат мой милый! Знать, суждено, чтобы тебе достались победа и слава, а я ушел под землю, на свое последнее ложе».

Стали они готовиться к сраженью. Кухулин сказал своему возничему рыжеволосому Лойгу: «Если сегодня я начну уступать противнику, то брани и срами меня, чтобы усилилась моя ярость. А если буду побеждать, то хвали меня и прославляй, чтобы укрепилось мое мужество».

Вот сошлись герои для последнего боя. Взмахнул Кухулин мечом, чтобы срубить голову Фердиаду, но тот отразил удар, да так, что Кухулин отлетел на середину брода. Закричал Лойг: «Стыд и срам тебе, Кухулин! Фердиад побил тебя, как нянька непослушного ребенка, бросил в воду, как грязную чашку в лохань, обрушился на тебя, как ястреб на глупого цыпленка!» Распалился яростью Кухулин от такого поношения. Быстрее ветра, стремительней ласточки бросился на Фердиада.

Так яростно сошлись бойцы, что треснули их щиты, погнулись копья, а духи и демоны, что были изображены на их оружии, испустили громкий крик. Испугались этого крика кони в лагере четырех королевств, обезумев, сорвались с привязи и помчались прочь, топча все и всех на своем пути.

Нанес Кухулин последний могучий удар. Упал Фердиад на землю и сказал, умирая: «Тобой, о, Кухулин, сражен я насмерть!» Кухулин отбросил оружие, встал на колени рядом с телом друга, и от горя свет помутился в его глазах. Стал Кухулин оплакивать Ферадиада: «О, Фердиад, брат мой любимый! Горькой была наша последняя встреча. Лучше бы ты отрубил мне ногу или руку, но остался бы жив. Теперь нет со мною моего брата, и вечной будет наша разлука!» Тут закричал рыжеволосый Лойг: «Поднимайся, Кухулин! Сто воинов четырех королевств идут на тебя, чтобы отомстить за смерть Фердиада. Это уже не будет поединком: нападут они на тебя всем скопом!» Так нарушила уговор королева Медб. С того дня стала она высылать против Кухулина по сотне воинов сразу. И бился Кухулин каждый день от восхода солнца до заката, а по ночам спал, склонив голову на кулак, в котором сжимал копье, и положив меч на колено.

Тяжко страдал Кухулин от ран, что нанес ему Фердиад, и на исходе были его силы.

Охватила его великая грусть, оттого что сражается он в одиночку и никто не придет ему на подмогу. Сложил Кухулин такую песню:

Стекает кровь с моего копья.
От ран жестоко страдаю я
Не спешат мои друга ринуться в бой.
Верен мне только возница мой.
Хороша пословица, хоть и стара:
Из одного полена не разжечь костра.
Я один у брода, от войска вдали,
На самом краю Великой Земли…

Вдруг показались вдали колесницы. То спешили к Кухулину трижды пятьдесят юношей из Эмайн Махи. Были они так юны, что еще не могли называться мужчинами, и поэтому были неподвластны недугу уладов.

Вступили юноши в бой с врагами и многих побили, но сами полегли все до единого.

«Увы! — воскликнул Кухулин. — Кабы не страдал я от ран и были бы прежними мои силы, не дал бы я погибнуть юношам Эмайн Махи. Теперь же остается мне только отомстить за их смерть!» Велел Кухулин рыжеволосому Лойгу запрячь колесницу — и устремился на врагов. От великой ярости облик Кухулина исказился и стал ужасен. Все его кости, все суставы и сухожилия пришли в движение, мышцы вздулись буфами, волосы встали дыбом и превратились в железные острия. Один глаз ушел в глазницу так глубоко, что и журавль не смог бы его достать, а второй выкатился наружу и стал размером с котел, в котором можно сварить теленка.

Стук его сердца был подобен рычанию льва, молнии сверкали вокруг лба, а над макушкой поднимался столб багрового дыма, словно над крышей дома, в котором зимним вечером остановился король.

Ринулся Кухулин разить врагов. Сражался он весь день и всю ночь, и никто не смог бы сосчитать, сколько воинов пало в том бою от его руки.

А утром вернулся к нему его прежний, приятный облик.

В войске четырех королевств было много женщин и девушек, поскольку многих воинов сопровождали их жены и дочери.

Кухулин захотел показать им, что он снова обрел свое приятное обличье, ибо вряд ли кому из них пришелся по нраву тот страшный образ, который он принял в бою.

Облачился Кухулин в шелковую рубаху и пурпурный плащ, падающий пятью складками и украшенный бахромой. Его глаза сияли, как драгоценные камни, волосы, черные у корней, красные посредине, золотые на концах, лежали кольцами. Сел Кухулин в свою колесницу и проехался перед вражеским войском — туда и обратно.

Женщины четырех королевств любовались его красотой и просили своих мужей и отцов посадить их на щиты и поднять повыше, чтобы могли они лучше видеть Кухулина.

Тем временем кончился срок заклятья — и отпустил уладов их недуг, восстали они с одра болезни. Король Конхобар собрал войско и во главе его двинулся к границе Улада, на помощь Кухулину.

Услышала королева Медб шум и грохот, будто рухнули небеса на землю, или море со всеми рыбами хлынуло на сушу, или раскололась мировая твердь. То скакало войско уладов, и земля содрогалась под копытами коней.

Затем увидела королева Медб вдали клубы тумана, сквозь который виднелись холмы и утесы, чернели глубокие пещеры. Был тот туман дыханьем уладских воинов и их коней. Холмы и утесы — шлемами на их головах, пещеры — ртами, раскрытыми в воинственном кличе.

И вот вступило войско уладов в бой с войском четырех королевств.

Но Кухулина улады не пустили в битву, его связали ремнями, сказав, что покрытый тяжкими ранами, он не сможет устоять против врагов.

Лежит Кухулин, распростертый на ложе, и с криком рвется в сраженье. Рядом с ним сидит его верный Лойг.

Спросил Кухулин: «Кто начал битву, друг мой Лойг?» Лойг ответил: «Самые молодые улады».

«И как они бьются?» «Храбро, о, Кухулин».

«Горе мне, — воскликнул Кухулин, — что я не с ними!» Некоторое время спустя, он спросил: «А кто теперь идет в бой?» Ответил Лойг: «Опытные воины. Вышли они из своих шатров, и те, у кого выход был обращен к востоку, прошли прямо сквозь шатер на запад, чтобы не мешкать, обходя его».

«Увы! — воскликнул Кухулин. Нет у меня сегодня сил, чтобы быть среди них».

Меж тем улады и воины четырех королевств рубили, кололи, резали, убивали и крушили друг друга, и делалось это уже долгое время. Сама королева Медб взялась за оружие и ввязалась в бой против уладов.

Сказали улады: «Мы ни на шаг не отступим перед врагом, пока небеса у нас над головой, земля под ногами и море вокруг!» Вот в самом центре сражения враги стали теснить короля Конхобара. Услышал Кухулин, как звенит щит короля под ударами вражеских мечей, и воскликнул: «Неужели кто-то посмел нанести удар по щиту моего короля, пока я жив!» Разорвал Кухулин свои путы, поднялся с ложа. Не было у него никакого оружия, лишь стояла неподалеку колесница. Кухулин взвалил ее на плечи, устремился в гущу сражения и стал разить врагов, нанося удары колесницей направо и налево. К вечерней заре в руках у него остался лишь пучок спиц от колеса да несколько жердей от бортов, но и тогда он продолжал сражаться.

Дрогнуло войско четырех королевств — и обратилось в бегство.

Меж тем королева Медб поспешила отправить под хорошей охраной Донна Куальнге в свою столицу Круахан.

Трижды взревел Донн Куальнге, оказавшись в незнакомом краю. Грозным ревом ответил ему Финдбеннах — бык из стада короля Айлиля.

Сцепились два быка в яростной схватке. Глаза их горели огнем, щеки и ноздри раздувались, как кузнечные мехи. Комья земли летели из-под копыт быков выше загривков. Велика была мощь и ярость Финдбеннаха, но все же Донн Куальнге поднял его на рога и бездыханного швырнул на землю.

Никто не посмел приблизиться к разъяренному быку. Донн Куальнге повернулся — и пошел обратно в Улад.

Но был он истомлен долгим путем, измучен жестокой схваткой. Едва увидел Донн Куальнге родную землю, сердце его раскололось, как орех, и он упал замертво.

КНИГА: Робин Гуд, Король Артур и другие легенды Западной Европы

Так заканчивается сага «Похищение быка из Куальнге».

Кухулин: Смерть героя

Кухулин умирает стоя

Королева Медб не могла смириться с поражением и решила: раз нельзя одолеть Кухулина силой, надо погубить его колдовством и обманом.

Снова собрала она войско, а во главе его поставила трех чародеев. Были они сыновьями Калатина, которого некогда убил Кухулин, и ненавидели героя лютой ненавистью. После гибели отца они принесли в жертву по одному своему глазу и по одной руке — и обрели дар чародейства.

Войско королевы Медб подошло к столице уладов так близко, что во дворце короля Конхобара было слышно, как бряцает оружие врагов. Черной тучей поднимался дым от сожженных ими селений.

А уладов опять поразил их тяжкий недуг-заклятье, и снова пришлось Кухулину идти на врагов в одиночку.

Стал он снаряжаться в бой. Надел боевые доспехи, накинул алый плащ, взял золотую пряжку, чтобы застегнуть плащ на плече. Вдруг, пряжка выпала у него из рук и до крови поранила ему ногу. Сказал Кухулин: «Недобрый это знак. Верно, суждено мне нынче погибнуть».

Тут пришел возница Кухулина рыжеволосый Лойг и сказал: «Заупрямился твой любимый конь, прославленный Серый. Не дает запрячь себя в колесницу».

Кухулин пошел на конюшню, сказал коню: «Не в твоем обычае, Серый, не слушаться моего возницу».

Из глаз коня скатились две слезы, упали под копыта. Повернулся конь к хозяину левым боком — а это тоже был недобрый знак, но позволил запрячь себя в колесницу.

Улады прослышали, что Кухулину были зловещие предзнаменования. Зарыдали трижды пятьдесят женщин Эмайн Махи, стали просить Кухулина, чтобы не покидал он города, не шел на верную смерть.

Лойг посоветовал Кухулину послушаться женщин, но Кухулин сказал: «Вознице подобает править конями, женщинам — сетовать, воину — защищать свой народ». Выехал он за ворота Эмайн Махи и устремился к равнине, где ждали его враги.

По пути увидел он трех старух. Старухи были ведьмами, и подослала их королева Медб. Ведьмы сидели вокруг костра и жарили на рябиновых прутьях песье мясо, приправляя его ядовитыми травами и сдабривая заклинаниями.

Старухи позвали Кухулина: «Присядь, герой, к нашему огню, отведай нашего угощения».

Кухулин ответил: «Не могу, ибо зовут меня Кухулин — Пес Кулана, и я дал зарок не есть песьего мяса».

Но старухи сказали: «Ты гнушаешься нашей бедностью, недостойно это героя».

Устыдился Кухулин, присел к костру. Взял левой рукой песью лопатку, обглодал с нее мясо — и тут же левая его рука утратила прежнюю силу, а ведь левой рукой воин в бою держит щит.

Подъехал Кухулин к полю боя, увидел многочисленные вражеские колесницы, реющие знамена, сверкающее оружие и сказал: «Увы! Этот бой будет для меня последним».

Кухулин на своей колеснице врезался во вражеское войско. То мечом, то копьем без промаха разит он врагов. Сколько в море песчинок, в небе звезд, весной росы, зимой снежных хлопьев — столько воинов полегло от его руки.

Но вот предстал перед Кухулином не воин, а заклинатель. Он сказал: «Отдай, Кухулин, мне свое копье».

А было всем известно, что Кухулин никогда не отказывает просящему. Однако на этот раз Кухулин сказал: «Клянусь, сейчас мне копье нужнее, чем тебе. Враги нападают на меня — и я сражаюсь с ними».

Но заклинатель сказал: «Если не отдашь мне копья, я сложу песню тебе в поношенье — и великий позор падет на тебя!» Воскликнул Кухулин: «Никогда еще не бывал я опозорен за скупость! Возьми!» Он метнул копье древком вперед. Полетело оно с такой силой, что насквозь пронзило заклинателя и еще девять воинов, что стояли за его спиной.

Копье Кухулина поднял воин по имени Лутайд и спросил у трех одноглазых и одноруких чародеев, возглавлявших войско: «Кому принесет смерть это копье?» Чародеи ответили: «Королю».

Лугайд удивился, ибо намеревался он поразить копьем Кухулина, а тот не был королем. Все же метнул он копье в Кухулина, но попало оно не в героя, а в его возницу — верного Лойга.

Лойг сказал: «Я получил смертельную рану». Простился с ним Кухулин, выдернул из раны копье — и Лойг умер.

Тогда Кухулин сказал: «Буду я сегодня и воином и возницей».

Но тут появился перед ним другой заклинатель и сказал: «Отдай мне свое копье».

Кухулин ответил: «Я уже отдал его сегодня, и никто не может меня упрекнуть, что я отказал просящему».

Заклинатель сказал: «Я сложу песню в поношение всем уладам — и позор падет на твой народ».

Воскликнул Кухулин: «Не подвергнется Улад бесчестью из-за меня!» Как и в первый раз, метнул он копье древком вперед. Поразило копье заклинателя и еще девять воинов.

Копье поднял воин по имени Эрк. Он спросил у чародеев: «Почему в прошлый раз копье поразило возницу, хотя вы сказали, что оно принесет смерть королю?» Ответили чародеи: «Лойг был королем среди возниц, не было ему равных».

Эрк метнул копье в Кухулина, но попал в одного из его коней, в Серого, которого Кухулин любил, как друга.

Простились конь и хозяин, и Кухулин сказал: «Сегодня я буду сражаться на колеснице об одном коне».

Он уперся ногою в дышло и снова стал крушить врагов.

Но уже поджидал его третий заклинатель с угрозой: «Если не отдашь мне копье, Кухулин, я сложу песню, которая принесет позор твоему роду».

Кухулин сказал: «Пусть я погибну, но не стану причиной позора моих родичей».

В третий раз метнул он копье древком вперед, поразив заклинателя и девятерых воинов.

Снова завладели враги копьем Кухулина. Сказали чародеи: «В первый раз копье поразило короля возниц, во второй — короля коней. В третий раз поразит оно короля героев».

Просвистело копье в воздухе — и вонзилось Кухулину в грудь!

Окружили его враги. Сказал Кухулин: «Хотелось бы мне перед смертью добраться до озера и испить из него воды».

Враги сказали: «Не станем противиться этому».

«Идите следом за мной, — сказал Кухулин, — ибо уже не смогу я вернуться».

Зажимая рукой смертельную рану, пошел Кухулин к озеру и в последний раз испил холодной воды. Потом встал у высокого камня и привязал себя к нему поясом, потому что хотел умереть стоя.

Издали смотрели враги на героя.

С неба слетели птицы, сели ему на плечи — и Кухулин испустил дух.

КНИГА ДЛЯ ЦЕНИТЕЛЕЙ: ИРЛАНДСКИЕ САГИ